ВС распространил мораторий на пени на образовавшиеся до пандемии долги
Мораторий на взыскание штрафов и пени за просроченную оплату жилищно-коммунальных услуг действует до начала 2021 года, в том числе он распространяется на сумму образованных до 6 апреля долгов, разъясняет Верховный суд (ВС) РФ во втором обзоре об особенностях судопроизводства в период пандемии коронавируса.
Документ ссылается на постановление правительства от 2 апреля 2020 года №424, согласно пункту 3 которого положения договоров о газоснабжении, электроэнергетике, теплоснабжении, водоснабжении и водоотведении, устанавливающие право поставщиков коммунальных ресурсов на взыскание неустойки, штрафа или пени не применяются до 1 января 2021 года.
Также пункт 4 этого постановления регламентирует, что управляющие компании также не могут наказывать пенями или штрафами должников по оплате коммунальных услуг до 1 января 2021 года.
«Таким образом, приостановлено действие порядка начисления (взыскания) неустоек, предусмотренного законодательством и условиями заключенных договоров (установлен мораторий), как в отношении собственников и пользователей помещений в многоквартирных домах и жилых домов, так и в отношении лиц, осуществляющих деятельность по управлению многоквартирными домами, и, соответственно, плательщики освобождены от уплаты неустоек за соответствующий период», — отмечает ВС.
Он уточняет, что этот мораторий действует в отношении неустоек (пеней, штрафов), подлежавших начислению за период просрочки с 6 апреля 2020 года до 1 января 2021 года независимо от расчетного периода оказания коммунальных услуг, по оплате которой допущена просрочка.
«В том числе если сумма основного долга образовалась до 6 апреля 2020 года», — подчеркивается в обзоре.
Правила о приостановлении начисления неустоек действуют вне зависимости от места жительства, места пребывания гражданина, местонахождения и места осуществления деятельности юридического лица, а также независимо от введения на территории субъекта РФ режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, уточняет высшая инстанция.
ВС решал, к каким обязательствам применять мораторий на неустойку
Две организации договорились о передаче объектов. Одна из них нарушила сделку и контрагент потребовал неустойку. Но тогда действовал мораторий на ее начисление. Три инстанции решали: можно ли в этом случае применить правила о моратории, если речь идет о неденежном обязательстве. Ответчик объяснил, что мораторий вводили для поддержки бизнеса. Поэтому природа обязательства не имеет значения. В итоге Верховный суд встал на его сторону.
У «Государственного научно-исследовательского института приборостроения» было здание, которое он собирался реконструировать. Для этого он заключил договор с «Московской объединенной энергетической компанией». Это организация, которая обеспечивает отопление и горячее водоснабжение столицы. Вместо снесенных из-за строительных работ сетей компании институт должен был передать ей вновь возведенные сети и сооружения. Готовые объекты договорились передать не позже 31 декабря 2021-го. Если же он нарушает сроки, то обязан выплатить неустойку в размере 0,1 % от стоимости объектов за каждый день просрочки. Объекты стоили 15,4 млн руб.
Институт сорвал сроки и весной 2022-го компания подала иск к нему (дело № А40-78279/2022). Она потребовала, чтобы ей выплатили 1,4 млн руб. неустойки за период с 1 января 2022-го по 30 марта 2022-го. Еще компания просила, чтобы ее продолжили начислять, пока институт не исполнит свои обязательства. Ответчик возражал: институт просил применить ст. 333 ГК об уменьшении неустойки.
Применять ли мораторий на неустойку
АСГМ удовлетворил иск. Суд не нашел оснований снижать неустойку и решил, что институт должен выплатить ее. Апелляция же сослалась на постановление Правительства от 28 марта 2022 года № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами». Срок действия моратория там установили — до 1 октября 2022-го. 9-й ААС изменил решение первой инстанции: суд исключил из расчета неустойку за период с 1 апреля 2022-го по день окончания моратория.
Кассация не поддержала эту позицию и оставила в силе акт АСГМ. Окружной суд пришел к выводу, что мораторий на начисление неустойки действует только в отношении денежных обязательств. Институт же нарушил неденежные обязательства, а именно он просрочил передачу имущества. Потому мораторий на начисление неустойки в этой ситуации не применяется.
Мораторий применим и к неденежным обязательствам
Институт обжаловал эти выводы в Верховный суд. Он требовал отменить акты первой инстанции и кассации, которые взыскали неустойку за весь заявленный истцом период: с 1 апреля 2022-го по 30 сентября 2022-го. От ответственности освобождают, чтобы уменьшить финансовое бремя должника в период просрочки, когда ситуация усугубляется непредвиденными обстоятельствами, считает податель жалобы.
Институт также сослался постановление Пленума ВС от 24 декабря 2020 года № 44. Там в п.1 указано, что цель введения моратория — обеспечить стабильность экономики через поддержку отдельных хозсубъектов. По мнению подателя жалобы, мораторий вводят, чтобы поддержать бизнес, независимо от природы спорного обязательства.
Еще ответчик, обратил внимание на п. 7 этого же постановления. В нем сказано, что в период действия моратория неустойка не начисляется на требования к лицу, подпадающему под его действие. Речь о требованиях, которые возникли до введения моратория. По мнению подателя жалобы, в этом пункте нет речи о том, что мораторий применяется только к неисполнению денежных обязательств.
На заседании в экономколлегии представитель института Дмитрий Тихонов отметил: в соглашении с компанией стороны указали, что обязательство предприятия подлежит денежной оценке. В сделке они прописали, что вновь возведенные объекты стоят 15,4 млн руб. То есть, если бы они не передали объекты компании, то им пришлось бы за заплатить эту сумму. Таким образом, обязательство трансформируется в денежное, объяснил юрист. «Мы могли бы не исполнить обязательство, заплатить 15 млн, на эту сумму была бы начислена неустойка. В этом случае мораторий подлежал бы применению, исходя из буквального толкования закона», — сказал Тихонов.
Еще представитель института обратил внимание на особый статус предприятия — оно стратегическое и более того относится к оборонно-промышленному комплексу. «Если рассматривать мораторий, как меру государственной поддержки, которая направлена на восстановление хозяйствующего положения субъекта, которому причинен вред, то он подлежит применению», — объяснил Тихонов. С учетом этих двух факторов — денежная оценка предмета обязательства и особый статус института — податель жалобы считает, что мораторий в их ситуации все же применим.
Председательствующая судья Ирина Грачева уточнила:
— Вы говорите, что в целях поддержки определенных субъектов введен мораторий, и полагаете, что он распространяется, в том числе, на штрафные санкции, которые начисляются в случае неисполнения неденежного обязательства. Любого неденежного обязательства, по вашему мнению, или все же неденежного обязательства, которое, по сути, трансформируется в денежное?
— В данном случае, если мы рассматриваем применение моратория непосредственно к субъектному составу, уже не важно рассматривать вопрос о природе обязательств. Тогда он уже применим и к денежным, и к неденежным обязательствам. А в нашем конкретном споре трансформация обязательства — это отличительная черта, — пояснил Тихонов.
Из-за неисполнения обязательства страдает добросовестная сторона
Затем позицию компании озвучила ее представитель Анастасия Павленко. Она тоже обратила внимание на п. 7 постановления Пленума ВС № 44, о котором говорил оппонент. В этой норме также указано, что перечень последствий введения моратория — исчерпывающий. То есть, он подлежит буквальному толкованию, подчеркнула Павленко. Если же расширительно толковать это положение, нарушатся права добросовестных участников правоотношений, отметила юрист. По ст. 9.1 и ст. 63 Закона о банкротстве на срок действия моратория в отношении должников, на которых он распространяется, не начисляется неустойка за неисполнение именно денежных обязательств. Эти положения полностью соответствуют целям введения моратория — обеспечить стабильность экономики через предоставление мер поддержки определенным хозсубъектам, отметила Павленко.
Представитель компании также отметила: эта ситуация затрагивает не только финансовые интересы их предприятия, но также и интересы потребителей. «Нам не передали тепловые сети, которые связаны и с интересами потребителей, жителей Москвы», — отметила представитель компании. Речь о том, чтобы обеспечить их теплоснабжением без каких-либо сбоев. Чтобы сподвигнуть институт исполнить свои обязательства, компания и подала иск о взыскании неустойки. Они не требовали сумму имущества, заметила Павленко.
Судья Грачева обратила внимание на доводы института о трансформации обязательства в денежное и применение в таком случае моратория. Павленко пояснила, что с их точки зрения, здесь нет трансформации неденежного обязательства в денежное. Они требуют взыскать неустойку, а не стоимость имущества.
Коллегу дополнила второй представитель компании Аделя Мефёд. Она отметила, что на исполнение обязательства институту дали два года и четыре месяца. Такого периода времени достаточно, чтобы выполнить сделку. Этот срок установили еще до того как ввели мораторий и наступили обстоятельства, из-за которых его ввели. «Чтобы ответчик, как застройщик, смог реализовать свои потребности в хозяйственной деятельности и построить, реконструировать свое здание, мы готовы были пойти на то, чтобы отдать свое имущество. То есть, нам причинен имущественный вред. Из-за него мы обоснованно полагали, что в определенный срок нам передадут имущество в эксплуатацию. Тем самым, мы были вправе рассчитывать на своевременное исполнение обязательств», — подчеркнула Мефёд.
В итоге экономколлегия отменила акт кассации и оставила в силе апелляционное постановление. То есть, мораторий на начисление неустойки в этой ситуации все же применим и институту не надо будет платить неустойку, начисленную в период действия моратория.
ВС разъяснил ситуацию с COVID-мораторием и давно назревшим банкротством
Москва. 24 декабря. INTERFAX.RU -«Антиковидный» мораторий на банкротства не освобождает собственников и топ-менеджмент компаний от субсидиарной ответственности по их долгам, если контролирующие лица знали, что признаки несостоятельности возникли ранее и шанса на преодоление кризиса не было.
Такое разъяснение дал пленум Верховного суда. Об этом говорится в итоговом варианте постановления пленума, которое обсуждается в четверг.
Введенный правительством в условиях пандемии мораторий в частности запрещает кредиторам инициировать банкротство должников. На время его действия руководители и собственники компаний, а также индивидуальные предприниматели (ИП) освобождаются от обязанности самим подать в суд заявление о банкротстве, если появились признаки несостоятельности, например, стало невозможно расплатиться с контрагентами.
В обычных условиях, без моратория, бенефициары и топ-менеджеры, вовремя не исполнившие эту обязанность, должны были бы погасить долги, которые накопились после истечения срока для подачи этого заявления и до возбуждения дела о банкротстве (статья 61.12). Но из-за введения моратория «в объем ответственности, установленной статьей 61.12 закона о банкротстве, не включаются требования кредиторов, возникшие в период действия моратория», напоминает ВС.
Однако это правило об освобождении от ответственности не действует, если компания имела признаки несостоятельности еще до моратория «и руководителю должника либо иным органам управления было заведомо известно об отсутствии какой-либо возможности успешного преодоления кризиса», разъясняет суд. В такой ситуации «контролирующее должника лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника о собственном банкротстве в отведенный законом срок, исчисляемый без учета срока действия моратория».
Но при этом доказывать, что «преодоление кризиса было явно невозможно» должен заявитель, подавший в суд заявление о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности, добавляет ВС.
Суд также отменил субординацию требований бенефициаров бизнеса к их компаниям-банкротам на время «антиковидного» моратория.
«По делам о банкротстве, возбужденным в трехмесячный срок [после окончания моратория на внешнее банкротство — ИФ], очередность удовлетворения требования о возврате финансирования, предоставленного должнику контролирующим его лицом в период действия моратория, не понижается», — говорится в постановлении.
Это разъяснение смягчает позицию суда, которую он занял перед пандемией COVID-19, в январе 2020 года. Тогда ВС в обзоре судебной практики» указывал, что требования владельцев и других контролирующих лиц компании в случае ее банкротства должны погашаться в последнюю очередь, если возникли в ситуации имущественного кризиса компании. В качестве примера ВС приводил ситуацию выдачи контролирующим лицом займа компании для вывода бизнеса из кризиса. Такое требование не может приравниваться к требованиям других кредиторов, объяснял ВС, так как контролирующее лицо «принимает на себя все связанные с этим [подобным финансированием — ИФ] риски», которые не могут перекладываться на других кредиторов.
Эксперты положительно оценивали смягченный подход ВС. Партнер юркомпании «Пепеляев Групп» Юлия Литовцева указывала, что защита от субординации может стимулировать контролирующих лиц бороться за свой бизнес, и повышает шансы не только самих компаний на выживание, но и усиливает защиту их кредиторов.
Постановление пленума ВС разъясняет вопросы применения законодательных норм о моратории, который был введен правительством в апреле 2020 года сначала до 6 октября, а позже продлен до 7 января 2021 года. Он как антикризисная мера в ситуации пандемии COVID-19, не только не допускает введение процедур банкротства по инициативе внешних кредиторов, но и запрещает начислять любые финансовые санкции за несвоевременное погашение долгов, возникших до моратория, а также приостанавливает исполнительное производство по действующим на момент его ведения взысканиям.
