Госдума декриминализировала побои в семье
Госдума приняла в окончательном, третьем, чтении законопроект о декриминализации побоев. Шлепки, затрещины и другие мелкие побои в ходе семейных конфликтов будут считаться административным правонарушением, а не преступлением, в случае если соответствующее обращение поступит в полицию от пострадавшего. Ранее введенное уголовное наказание в «Единой России» назвали «ошибкой, которую нужно исправить». В КПРФ считают, что декриминализация УК «закрепит насилие как норму поведения».
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Рассмотренный законопроект связан со вступившими в июле прошлого года поправками к УК РФ (ст. 116), согласно которым подозреваемым в нанесении побоев грозила административная ответственность, а уголовная наступала только в случае рецидива. При этом, исходя из принятой редакции УК, получалось, что побои, нанесенные друг другу членами семьи, остались уголовным преступлением в любом случае, даже в первый раз. Против такого разделения выступили представители родительских сообществ: они опасались, что теперь «родителей могут посадить на два года за шлепок», и отстаивали свое право «на традиционное воспитание» детей. В связи с этим в ноябре в Госдуму был внесен законопроект, исправляющий данную ситуацию: «близкие лица», под которыми подразумеваются супруги, родители, дети, усыновители и т. д., исключаются из статьи «Побои». В случае если муж избил супругу или ребенка, суд сможет оштрафовать виновника (на сумму до 30 тыс. руб.) или применить арест, но это будет считаться административным правонарушением.
В законопроекте о декриминализации насилия в семье нет их четкого определения
Согласно последней, принятой в пятницу в третьем чтении редакции, ст. 116 УК будет звучать так: побои или «иные насильственные действия», совершенные из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, наказываются по решению суда обязательными работами (на срок до 360 часов), исправительными работами (на срок до 1 года), либо ограничением свободы (на срок до 2 лет), либо принудительными работами (на срок до 2 лет), либо арестом (на срок до 6 месяцев), либо лишением свободы (на срок до 2 лет).
Несмотря на то что третье чтение законопроекта считается техническим, в Госдуме в пятницу развернулась дискуссия о его последствиях. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский заявил, что фракция поддерживает поправки. «Вообще не надо вторгаться в дела семьи. А чтобы не было побоев, вступайте в брак по любви, и рожайте тех, кого не будете бить,— заявил он.— 90% браков у нас в России по расчету, вот в чем проблема». Депутат от КПРФ Юрий Синельщиков заявил, что законопроект «закрепит насилие как норму поведения», поэтому фракция документ не поддержит. Он пояснил, что по факту уголовные дела никогда не заводились за шлепки или затрещины, чего опасаются родители: это происходило только при наличии медицинского освидетельствования о причиненных побоях. Теперь, отметил Юрий Синельщиков, согласно принятому законопроекту, в случае семейных побоев участковый инспектор просто составит протокол на участника конфликта, отправит его судье, а тот примет решение о наказании. «Средств доказывания вины, методов профилактики, применяемых ранее в УК, уже не будет,— пояснил депутат.— По фактам избиением детей, жен, стариков не будут проводиться предварительные расследования. Да, в случае повторных побоев может быть возбуждено уголовное дело, но это будет происходить отнюдь не автоматически, как многие думают». Сейчас, говорит депутат, женщины редко обращаются в полицию на мужей-насильников, а теперь «будут делать это еще реже».
Почему россияне одобряют декриминализацию побоев близких
Вице-спикер Госдумы Андрей Исаев подчеркнул, что в УК сохраняется наказание за насилие над личностью, а насилие в отношении беременной женщины и малолетнего по-прежнему будет считаться отягчающим обстоятельством. «Речь идет о шлепках и затрещинах, но за то же никто не предлагает вешать медаль на грудь, предусмотрена серьезная административная ответственность»,— заявил он. Он пояснил, что УК приводится в соответствие с Конституцией. «Получилось так, что если мать обнаружила в тумбочке сына наркотики и дала ему за это затрещину, то она могла стать уголовной преступницей, а если чужой дядя поставил фингал на улице, то нет,— пояснил господин Исаев.— Это несправедливо. Родительское сообщество было обеспокоено, такое внимание государства семье не нужно». По его словам, в Западной Европе в результате действий подобного законодательства «детей превратили в Павликов Морозовых, которые стучат на родителей». «Мы не пойдем по этому пути,— отметил Андрей Исаев.— Что касается законопроекта, принятого летом 2016 года, то мы тогда совершили ошибку и сейчас ее исправляем».
Как родители попросили президента сохранить за ними право бить
В последний день июня 2016 года в Москве прошел пикет Ассоциации родительских комитетов в знак протеста против поправок в УК, запрещающих телесное наказание детей. Поправки, внесенные Павлом Крашенинниковым и 29 июня одобренные Советом федерации, их противники назвали «законом о запрете на воспитание». Ассоциация родительских комитетов и сообществ в открытом обращении к Владимиру Путину подчеркнула дискриминационный по отношению к родителям характер изменений, попросила учесть традиционные духовно-нравственные ценности страны и не вводить в России систему ювенальной юстиции. Читайте подробнее
Полное межзаконие
Как у российских властей изменилось восприятие семейно-бытовых конфликтов
В апреле Конституционный суд (КС) обязал законодателя внести существенные изменения в статью Уголовного кодекса о нанесении побоев лицом, уже подвергнутым административному наказанию, а Верховный суд (ВС) предложил перевести часть составов правонарушения, использующихся в делах о домашнем насилии, в категорию частно-публичного обвинения, хотя еще шесть лет назад имел принципиально другую позицию по этому вопросу. “Ъ” разбирался, какие изменения теперь ждут российское законодательство и будут ли они соотноситься с законом о домашнем насилии, принятия которого уже на протяжении многих лет требуют от российских властей правозащитники и международные органы.
Фото: Сергей Куликов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Сергей Куликов, Коммерсантъ / купить фото
«Я за декриминализацию всегда выступаю»
Инициатором декриминализации домашнего насилия стал в 2015 году Верховный суд России. Председатель ВС Вячеслав Лебедев на встрече с президентом Владимиром Путиным изложил свое видение уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести, заявив, что негативные последствия судимости оказываются слишком жестоким наказанием для людей, совершивших незначительные правонарушения. К таковым он отнес несколько составов, в том числе мелкое хищение, подлог документов и побои.
Именно с подачи представителей ВС в Уголовном кодексе появилась ст. 116 УК РФ (побои, совершенные лицом, подвергнутым административному наказанию). При внесении пакета документов в Госдуму в декабре 2015 года отмечалось, что ст. 116 УК РФ считается уголовным делом частного обвинения, возбуждается не иначе как по заявлению потерпевшего и подлежит прекращению в связи с примирением сторон. Аналогичные комментарии сопровождали ч. 1 ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности) и ч. 1 ст. 128.1 УК РФ (клевета).
Инициативу Вячеслава Лебедева поддержали в профильном комитете Госдумы: «Я за декриминализацию всегда выступаю. Это будет справедливо, честно и для общества, и для государства»,— заявлял “Ъ” Павел Крашенинников, в тот момент глава комитета по уголовному и гражданскому законодательству Госдумы.
«Современная структура судимости характеризуется тем, что практически каждое второе лицо осуждается за преступление небольшой тяжести»,— отмечалось в пояснительной записке к законопроекту.
Сам документ, говорилось там, направлен «на дальнейшую гуманизацию и либерализацию уголовного законодательства». Некоторые деяния, квалифицируемые как преступления, согласно заявленной тогда позиции ВС, «не обладают достаточной степенью общественной опасности». Еще одной целью принятия закона была разгрузка судей.
Ко второму чтению в Госдуме в ст. 116 УК РФ появилось уточнение: уголовное наказание сохраняется не только в том случае, если побои были нанесены из хулиганских побуждений, по экстремистским мотивам, но и если их жертвой стали близкие лица: супруги, дети, родители и некоторые другие. Интересно, что нововведение предложил именно Павел Крашенинников, мотивируя его тем, что побои в семьях «совершаются сознательно и, следовательно, социально опаснее уличных». В июле 2016 года поправки были приняты и сразу вызвали широкую дискуссию в обществе. В консервативных организациях к ним отнеслись критически.
Ассоциация родительских комитетов и сообществ (АРКС) трактовала новый закон как «запрет на воспитание». «Родители лишаются права наказывать своих детей и могут получить реальный уголовный срок за обычное наказание ребенка, не приносящее никакого вреда его здоровью»,— настаивали в организации. АРКС направляла письма тогдашнему уполномоченному по правам ребенка в РФ Павлу Астахову и президенту России Владимиру Путину. Одновременно организация выражала свое несогласие с законом в форме пикетов.
Почему власть считает помощь жертвам домашнего насилия политической деятельностью
Уже через три недели изменения в ст. 116 УК РФ предложила член Совета федерации Елена Мизулина. В пояснительной записке к законопроекту она подвергла действия законодателя жесткой критике. По ее мнению, криминализация побоев в семье противоречила «задачам государственной семейной политики, направленной на поддержку, укрепление и защиту семьи как фундаментальной основы российского общества, сохранения традиционных семейных ценностей, повышения роли семьи в жизни общества и авторитета родительства». Также она видела противоречие в том, что более жестокие действия родителя, которые могли бы квалифицироваться по ч. 1 ст. 115 УК РФ (причинение легкого вреда здоровью), влекут за собой меньшую ответственность: «Несоразмерность наказаний приведет к тому, что домашнее насилие будет сопровождаться причинением ощутимого вреда здоровью, так как чем жестче бьешь, тем меньше получишь,— писала Елена Мизулина.— К сожалению, установить, чем руководствовались парламентарии, голосовавшие за эту поправку, невозможно». Поправку Крашенинникова «забыли и приняли по глупости», говорил позднее источник РБК.
Через несколько месяцев почти аналогичный проект «перевнесли» в Госдуму: помимо Елены Мизулиной инициаторами стали еще 17 единороссов — депутаты и члены Совета федерации. Такой ход, вероятно, был имиджевой историей, поэтому законопроект одной госпожи Мизулиной принимать не стали. Официальной причиной стала «большая юридическая проработанность» документа.
Принятие новых поправок сопровождалось еще большим резонансом, разногласия были не только у общественности, но и у самих депутатов.
Первое чтение сопровождалось дискуссиями и препирательствами: Елена Мизулина в ответ на критику депутатов КПРФ напоминала им, что это «они 100 лет назад разрушили традиционную российскую семью»; депутат от ЛДПР Олег Иванов уверял, что изменения закона ничего не принесут, а семьи все равно останутся в опасности из-за подзатыльника, если так решит «какой-нибудь судья-дурачок».
Опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) показал:
- 59% опрошенных граждан поддерживают инициативу о декриминализации побоев в семье.
- 33% выступают против.
- 40% опрошенных посчитали, что с изменением нормы закона и смягчением наказания ситуация с семейным насилием не изменится.
- 41% респондентов прогнозировал положительный эффект от принятия закона.
К социологическим методам перед дальнейшим принятием закона пришлось обратиться и из-за давления Совета Европы, который выражал обеспокоенность декриминализацией домашнего насилия в России. Несмотря на разногласия, 2 июля 2017 года Владимир Путин подписал закон о выведении впервые совершенных семейных побоев из уголовного поля. Уже через год после этого председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин сообщил об участившихся случаях домашнего насилия. Аналогичную тенденцию замечали и правозащитники.
Не частное это дело
Инициатору законопроекта потребовалось шесть лет, чтобы поменять свою позицию. В начале апреля 2021 года пленум Верховного суда решил направить в Госдуму проект закона о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс и изменить вид уголовного преследования по составам правонарушения, использующимся в делах о домашнем насилии. Среди них ровно те статьи, которые раньше рассматривались пленумом как дела исключительно частного обвинения. Сейчас ВС предлагает перевести их в категорию уголовных дел частно-публичного характера. Они возбуждаются по заявлению потерпевшего или его представителя, но прекращению в связи с примирением сторон не подлежат. Сейчас примирение по этим категориям дел допускается на любом этапе производства по уголовному делу вплоть до момента удаления суда в совещательную комнату.
При декриминализации побоев в 2015 году Верховный суд ссылался на статистику судебного департамента, согласно которой почти каждое второе лицо в России осуждалось за преступление небольшой тяжести. Избыточность наказания подтверждалась тем, что подавляющее большинство обвиняемых по «спорным» статьям все равно получали наказания, не связанные с изоляцией от общества, а потому «выведение данных деяний из сферы действия уголовного закона не повлечет нарушения принципа справедливости».
Уже в 2021 году при изменении вида уголовного преследования, в том числе за побои, ВС использует совершенно другие аргументы.
Сейчас в Верховном суде считают, что дела о домашнем насилии не могут быть частной проблемой: «Побои и умышленное причинение легкого вреда здоровью являются типичными и наиболее распространенными проявлениями семейно-бытового насилия, предупреждение которого требует активного участия государства, что невозможно обеспечить в рамках частного порядка уголовного преследования». На данный момент доказывание вины подсудимого требует большого участия жертвы и сильно зависит от ее активности, в то время как вмешательство государства минимально, пишут в ВС. Согласно приведенной Верховным судом статистике, в 2020 году по ч. 1 ст. 115 УК РФ было осуждено 1616 лиц, а по ст. 116 УК РФ — 1629 человек. При этом в связи с примирением с потерпевшим суды прекратили уголовные дела в отношении 1519 и 1355 граждан соответственно.
Еще в 2018 году Вячеслав Лебедев был уверен, что в переносе статьи о побоях из Уголовного в Административный кодекс не было ошибки: он утверждал, что новые правила стали серьезным шагом в борьбе с семейным насилием, хотя и не отрицал необходимости разработки других социальных мер.
«Так называемое домашнее насилие»
Через несколько дней после инициативы ВС Конституционный суд России вынес постановление по громкому делу жительницы села Подгородняя Покровка в Оренбургской области Людмилы Саковой, которая систематически подвергалась побоям со стороны своего брата Геннадия Сакова. Ее опыт попыток привлечения к ответственности абьюзера показал большой законодательный пробел в ст. 116.1 УК РФ, который сводился к тому, что третий эпизод насилия влек за собой меньшую ответственность, чем второй.
В 2018 году Геннадия Сакова привлекли к административной, а затем и к уголовной ответственности за нанесение побоев своей сестре. В октябре 2019 года, имея неснятую и непогашенную судимость, брат Людмилы Саковой вновь ее избил. «У меня произошел очередной скандал с сестрой из-за того, что она не снимает обувь при входе в дом. В ходе данного скандала я схватил сестру за волосы и повалил на пол, вытащил на крыльцо, удерживал там какое-то время, не давая зайти ей в дом. После чего я схватил сестру за волосы, затащил в дом, так как хотел ее затолкать в ее комнату. Уже в доме от сестры меня оттащила мама. Таким образом, я причинил сестре физическую боль. Я хотел ей причинить именно физическую боль, так как по-другому она не понимает, как нужно себя вести»,— объяснял брат госпожи Саковой свои мотивы. Мировой судья отказался переквалифицировать его дело с административной статьи на уголовную, и, пройдя необходимые судебные инстанции, Людмила Сакова при поддержке Центра защиты пострадавших от домашнего насилия обратилась в КС.
Полномочный представитель президента России в Конституционном суде Александр Коновалов в отзыве на жалобу Людмилы Саковой (есть у “Ъ”) соглашался с наличием неопределенности в формулировках статьи УК РФ и видел умаление чести и достоинства личности самим государством в случаях бездействия при любом преступном посягательстве на человеческое достоинство.
«Вопрос об изменении ответственности в сторону смягчения за совершение деяний, связанных с насилием, по нашему мнению, требует особо осторожного подхода, тем более к ситуациям, когда такие деяния совершаются в замкнутых системах (дом, семья) в отношении особо уязвимых лиц, не способных противостоять насилию в силу возраста, физического состояния, зависимости от правонарушителя, к тому же в условиях высокой латентности таких правонарушений, к которым относятся побои,— писал господин Коновалов.— В последнее время этот вопрос приобрел весьма широкое звучание (особенно в контексте проблемы так называемого домашнего насилия), сопровождающееся требованиями вернуться к прежнему регулированию ответственности за побои».
Полномочные представители Госдумы и Совфеда в Конституционном суде, с отзывами которых ознакомился “Ъ”, заняли принципиально другую позицию.
Полпред Госдумы Марина Беспалова вспоминала об обязанности федерального законодателя «избегать избыточного использования уголовно-правовой репрессии» и обеспечивать процессуальную экономию: «Установив временные пределы для административного преследования, государство защищает подозревавшееся в совершении административного правонарушения лицо от не ограниченной по времени угрозы публичного преследования, не согласующейся с уважением достоинства личности и правом на личную неприкосновенность»,— писала госпожа Беспалова. Полпред Совфеда в КС Андрей Клишас также посчитал, что ст. 116 УК РФ основывается именно на положениях ст. 6.1.1 КоАП РФ (побои) и работает только при наличии «состояния административной наказанности».
Конституционный суд все же признал не соответствующей основному закону ст. 116 УК РФ в той мере, в какой она «не обеспечивает соразмерную уголовно-правовую защиту права на личную неприкосновенность и права на охрану достоинства личности от насилия». КС обязал законодателя установить компенсаторный механизм для потерпевших, в чьих делах статья УК была применена аналогично делу Людмилы Саковой. На внесение законопроекта у правительства есть шесть месяцев (до октября этого года).
Правозащитники жалуются на невозможность женщин получить госзащиту от насильников
В КС по делу было направлено два экспертных заключения amicus curiae (лат. «друг суда») — от фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая» (внесен в реестр так называемых иностранных агентов) и Института права и публичной политики. Правозащитники напоминали КС о возможности оценить не только одну статью УК, а весь комплекс уголовно-правовой защиты от домашнего насилия. Тем не менее КС не успел изучить присланные заключения и не стал выходить за предмет жалобы Людмилы Саковой. «Постановление не решает основные системные проблемы. Первые побои в контексте домашнего насилия по-прежнему остаются административным правонарушением, хотя и ЕСПЧ, и Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин отмечали необходимость восстановления уголовного преследования за акты домашнего насилия»,— говорит один из авторов заключения Института права и публичной политики юрист Дарьяна Грязнова.
«Принятие плохого закона не спасет Россию от критики»
Недавно Павел Крашенинников высказал мнение, что Уголовным кодексом «все темы не решишь»: «Нужно решать вопросы с помощью семейного законодательства, процессуального законодательства, гражданского. Делать упор только на Уголовный кодекс немыслимо». По его оценкам, закон о борьбе с домашним насилием может быть принят осенью уже новым составом Госдумы: «Нам не надо дров ломать, мы уже наломали». Тем не менее уже существующие тексты, «которые называются проектами по противодействию домашнему насилию», Павел Крашенинников критиковал. По его мнению, ни один текст в таком виде с юридической точки зрения вносить нельзя: «Он противоречит Конституции либо каким-то другим законам либо совсем вмешивается в частную жизнь и так далее».
«Само по себе внесение обсуждаемых изменений не будет являться полноценным решением проблемы семейно-бытового насилия в России,— говорит Екатерина Тягай, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper.— Нормы УК РФ предусматривают меры конечного реагирования, но не предотвращения насилия, а потому реально не защищают жертв.
Практика показывает, что правоохранительные органы всерьез не реагируют на заявления жертв о побоях и даже угрозах убийством, часто уголовные дела возбуждаются уже по факту наступления непоправимых последствий.
Так было в случаях с Маргаритой Грачевой (муж отрубил ей кисти рук через несколько дней после отказа в возбуждении уголовного дела), Анной Овчинниковой (задушена мужем, хотя неоднократно обращалась в полицию) и Верой Пехтелевой (молодой человек убивал ее несколько часов, но на обращения соседей полиция не реагировала). По этой же причине точечной мерой будет являться и отнесение дел о побоях к делам частно-публичного обвинения».
В России нет отдельного закона о домашнем насилии, хотя о его необходимости говорят несколько десятилетий. Первые варианты обсуждались правительством и гражданским обществом еще в 1990-х годах, но ни один из них не был принят. Только на 2004 год, по подсчетам специального докладчика ООН по вопросу о насилии в отношении женщин, его причинах и последствиях, Госдума успела рассмотреть около 50 проектов закона о домашнем насилии: «Министерство иностранных дел связывает это с финансовыми затратами в случае принятия законопроектов, однако члены комитета Государственной думы по вопросам семьи, женщин и детей указали, что насилие в отношении женщин не является приоритетной проблемой для государства и что многие противники законопроекта утверждают, что он будет дублировать уже существующие законы»,— говорилось в докладе.
Последний разрабатывавшийся законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ» публиковался на сайте Совета федерации в ноябре 2019 года, однако у многих правозащитников возникли вопросы к его содержанию. «Как человек, который десять лет занимается этой проблемой, я не могу придумать ситуацию, в которой этот закон можно применить. Ни одну потерпевшую, чьи дела я вела, я не смогу защитить этим законом»,— говорила “Ъ” руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия адвокат Мари Давтян, входившая в рабочую группу по разработке законопроекта. После широкой общественной дискуссии между сторонниками и противниками проект так и не был одобрен.
Почему правозащитникам грозит штраф за поддержку законопроекта о профилактике домашнего насилия
У правозащитников высказывания Павла Крашенинникова вызвали обеспокоенность: «Складывается впечатление, что Россия пытается принять этот закон для галочки, чтобы было что отвечать ЕСПЧ по текущим делам и Комитету министров — по исполнению решений. Например, на этот законопроект Россия уже ссылалась в своем плане действий по делу Валерии Володиной»,— говорит Дарьяна Грязнова. Этот кейс, напомним, был первой рассмотренной жалобой из России на домашнее насилие в ЕСПЧ. Страсбург присудил Валерии Володиной более €20 тыс. в качестве возмещения морального вреда. Она в течение двух лет жаловалась полиции на жестокое обращение и угрозы со стороны бывшего партнера — всего семь эпизодов. Российские власти, отметили в ЕСПЧ, не приняли необходимых мер для ее защиты. России в очередной раз напомнили о том, что национальных правовых механизмов недостаточно для борьбы с домашним насилием.
«Нужно понимать, что и у ЕСПЧ, и у Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин есть стандарты, которым должно отвечать законодательство против домашнего насилия. То есть принятие плохого закона не спасет Россию от критики»,— говорит Дарьяна Грязнова.
Особое значение постановления КС и инициативы ВС Екатерина Тягай видит в том, что они свидетельствуют об официальном признании проблемы семейно-бытового насилия. Тем не менее из нынешней редакции закона исключено много значимых моментов, а сроки его принятия все еще не определены. Госпожа Тягай отмечает, что эффективной профилактика домашнего насилия будет только в том случае, если в законе будут определение домашнего насилия, его классификация на виды (психологическое, физическое, сексуальное, экономическое и другое), потому что сейчас в России фактически признается только физическое насилие и в некоторых случаях — психологическое (например, если речь идет о доведении до самоубийства, ст. 110 УК РФ). К другим обязательным пунктам она относит меры профилактики каждого из видов насилия, начиная с правового информирования и просвещения, мониторинга, учета и работы с потенциальными агрессорами и жертвами и заканчивая профилактическим контролем и выдачей защитных предписаний: «Закон должен предусматривать возможность принятия профилактических мер в связи с применением насилия в отношении как официального супруги или супруга, так и фактического партнера. В ином случае закон не будет отвечать современным реалиям, оставляя без защиты тех, кто в этом нуждается».
Почему закон о декриминализации домашнего насилия не так плох, как о нём говорят
27 января Госдума приняла в третьем чтении законопроект О внесении изменения в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в части установления уголовной ответственности за побои), широко известный как «закон о домашнем насилии» или «закон о шлепках». Теперь побои в отношении близких родственников, совершённые впервые, не наказываются по УК, а проходят по Кодексу об административных нарушениях. У закона было много противников, он вызвал серьёзный резонанс в медиа, как либеральных, так и более консервативных. Против закона выступили не только многие правозащитники, феминистки, журналисты, но и, например, депутат Госдумы Сергей Шаргунов, человек в целом консервативных взглядов. Часто в медиа озвучивается такая трактовка: Госдума фактически разрешила бить жён и детей. Но так ли это в действительности?
Что произошло?
Государственная дума приняла законопроект, по которому побои в отношении близких родственников, совершённые один раз, больше не считаются уголовным преступлением. В прессе эти изменения называются «законом о декриминализации побоев в семье» и «законом о шлепках». Теперь закон должен утвердить Совет Федерации, а потом — подписать президент. По сути, просто вносится изменение в текст 116 статьи УК РФ. Теперь он звучит так:
Побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, совершённые из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, наказываются обязательными работами на срок до трёхсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Текст одобренного законопроекта в PDF можно прочитать вот здесь.
Законопроект вносили депутаты из «Единой России». Фракции ЛДПР и КПРФ формально прислали отрицательные отзывы на законопроект, но 27 января Владимир Жириновский в Госдуме сказал журналистам, что на самом деле поддержал нововведения. «За» голосовали 380 депутатов, «против» — 3. Среди них — писатель Сергей Шаргунов, известный своими консервативными взглядами.
А что по сути изменилось?
Летом 2016 года Госдума приняла закон о декриминализации побоев вообще. В результате если вы кого-то ударите, не причинив телесных повреждений или ущерба здоровью, то по отношению к вам можно применить статью 6.1.1 Кодекса об административных правонарушениях. Было два исключения: если вы били близкого родственника (мать, отца, ребёнка, бабушку, дедушку, внука, брата, сестру) или если вы били кого-то из-за ненависти, вражды или из хулиганских побуждений. То есть, просто поссорившись и дав знакомому затрещину, вы рискуете штрафом или принудительными работами.
Теперь уголовным преступлением (после подписания закона президентом) останутся только побои, совершённые как хулиганство или по мотивам религиозной или этнической вражды — за это могут дать до двух лет тюрьмы. Иными словами, если вы дали подзатыльник мужу, выпороли слегка ребёнка ремнём, уголовная ответственность вам не грозит. За это по статье 6.1.1 КоАП можно получить штраф от 5 до 30 тысяч рублей, арест на срок от 10 до 15 суток или от 60 до 120 часов обязательных работ.
И почему это плохой закон?
Во время прений в Госдуме спикер Вячеслав Володин заявил, что законопроект поможет «укреплению института семьи» в России. Депутат «Единой России» Андрей Исаев, поддержавший законопроект, заявил, что «если мать-одиночка даст сыну затрещину, она становится уголовницей, а постороннего дядю накажут административно». Такая ситуация кажется ему неправильной, потому что получается, что человека дополнительно наказывают за обстоятельства, напрямую не связанные с противоправными действиями.
На фоне таких высказываний в социальных сетях и медиа сформировалось отрицательное отношение к законопроекту. Многие считают, что он приведёт к росту домашнего насилия, поскольку более мягкое наказание «развяжет руки» домашним тиранам и насильникам. В первую очередь пострадают женщины и дети. Кроме того, подобным законом Госдума якобы посылает «неправильный сигнал» обществу: закон может быть примитивно понят как буквальное разрешение бить родственников.
Такой точки зрения придерживаются как правозащитники и либеральные журналисты, так и часть консерваторов. В комментариях ТАСС адвокат и специалист по гражданскому и международному праву Мария Ярмуш говорит так:
Большинство мужчин у нас — так уже менталитет сложился — всё равно считают: «я — хозяин», и кулаком по столу, а потом кулаком в глаз. Поддерживая новый законопроект, общество даёт таким агрессорам добро: «Пожалуйста, бейте своих жен, ничего не будет».
Руководитель проекта «Насилию.нет» правозащитница Анна Ривина с ней согласна:
Когда мы говорим, что домашнее насилие — это не преступление… мы тем самым допускаем возвращение стереотипов «бьёт — значит любит», «бабу воспитывать надо, если она много на себя берёт» и вообще «сама виновата».
Депутат Сергей Шаргунов, который голосовал против законопроекта, в фейсбуке объяснил это так:
Статьей 21 Конституции насилие запрещено. А теперь получается, бытовое насилие становится как бы и вполне нормальным явлением. По сути подан сигнал: бей, ничего такого… Возможно, я что-то не понимаю в отличие от думского большинства, со мной можно спорить, но по совести голосовать за такой закон не смог.
А почему тогда депутаты и многие юристы поддерживают закон?
У сторонников закона на самом деле есть разумные аргументы, и они никак не связаны с «укреплением института семьи». На самом деле, считают они, перемены — только к лучшему для будущих потерпевших. Основных причин две: во-первых, 116 статья УК в случае семейного насилия до сих пор работала плохо, а можно сказать — почти совсем не работала, во-вторых, новый механизм, «двухэтапная система ответственности», как её называют эксперты, будет эффективно препятствовать семейному насилию. Так, например, считает депутат Ольга Баталина.
Действительно, даже по данным самих правозащитников, сегодня от 70 % до 78 % случаев домашнего насилия «остаются в тени», то есть о них никто даже не сообщает в полицию. Именно число 78 % называет Анна Ривина. По оценкам юристов, от 90 % до 97 % дел, связанных с семейным насилием, которые заводятся в полиции, не доходят до суда, чаще всего заканчиваются либо примирением сторон, либо закрытием дела по процессуальным причинам. Таким образом, наказание следует за преступлением в ничтожном проценте случаев. С точки зрения юриста это означает, что закон неэффективен.
А что такое вообще побои? За что теперь дадут «административку»?
Отдельно нужно учесть, что «побои» по КоАП — это когда вас бьют один или несколько раз и не сильно: так, что нет гематом, травм и так далее. Под статью 6.1.1 попадают подзатыльники и затрещины, шлепки, пощёчины и сравнительно лёгкие удары. Если женщина ударит мужчину кулаком, это, скорее всего, будут побои. Если мужчина ударит женщину, не исключено, что это будут «лёгкие телесные»: гематома, сотрясение. Иными словами, что-то, что потребует лечения.
Если у вас рана, сильный ушиб, перелом или сотрясение — это ущерб здоровью и телесные повреждения. Для этого существуют готовые статьи уголовного кодекса, например, 111 и 112 статья для тяжкого вреда, 115 статья для лёгкого вреда и другие. Если вы обращаетесь с какими-то повреждениями в больницу, врачи обязаны автоматически, независимо от вашего желания, сообщить в полицию. Соответственно, уголовное дело может быть возбуждено без частного заявления, просто по факту нанесения травм, ущерба.
Важен следующий момент. Правонарушение по статье 6.1.1 КоАП автоматически влечёт уголовную ответственность, если совершается повторно в течение года. В этом случае за побои можно сразу получить до трёх месяцев ареста. Но это не значит, что можно бить жену, лишь бы не сильно, раз в год. В данном случае любое повторное правонарушение автоматически приведёт к уголовной ответственности, даже если с прошлого раза прошло больше года.
Так что всё-таки получается: теперь легче побить жену или сложнее?
Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Однако в юридической науке есть общепринятый постулат: совершению преступления препятствует в первую очередь не строгость, а неотвратимость наказания. Именно в эту сторону изменилось законодательство, считают многие юристы.
Вот что пишет в фейсбуке популярный блогер, юрист по образованию Мария Дегтерёва:
Понятие «побои» охватывает две статьи УК: ст. 115 и ст. 116. И обе эти статьи давным-давно выведены в частное обвинение. Что это означает? Никакая полиция такими делами фактически не занимается. Уголовные дела по [ним] возбуждает мировой суд, а не МВД.
Грубо говоря, муж ударил Зину. Зина вызвала полицию. Полиция составила протокол, отправила Зину на СМО, и тут фактически её роль и заканчивается. Дальше Зина идёт в мировой суд и пишет другое, новое заявление. (Чаще всего, понятное дело, мирится с мужем и не пишет, но тем не менее). Мировой судья возбуждает уголовное дело. Дальше — бесконечные опросы, допросы, освидетельствования, снова допросы. Я как юрист знакома с делопроизводством и, поверьте, там тома. А заканчиваются такие дела в 90 % случаев примирением сторон непосредственно в суде. Всё!
С переводом побоев от членов семьи в тот же раздел КоАП, где и остальные побои, вероятность того, что у насилия будут хоть какие-то последствия, возрастает, считает Дегтерёва:
То, что предложили сейчас — по сути, способ хоть как-то наказывать комнатных *** [плохих людей]. Потому что в порядке административного производства Зина уже не заберёт заявление, просто опомниться не успеет — там другой порядок и другие сроки. А мировые судьи не будут завалены тонной ненужной макулатуры
С ней согласен юрист и блогер Денис Козырев, который написал большой отзыв на законопроект. Доводы о том, что теперь насилие в семье не будет адекватно наказано, он считает надуманными:
Уголовная ответственность за совершение насильственных действий (в т. ч. побоев) имеется в Уголовном кодексе РФ – за систематическое нанесение побоев (ст. 117) и за жестокое обращение с несовершеннолетними (ст. 156) можно быть лишённым свободы до трёх лет. Не говоря даже о наличии статьей 111, 112 и 115 УК РФ.
При этом для потерпевших вся процедура упростится, а препятствий в виде моральных терзаний («я подам заявление, а его посадят в тюрьму») уже не будет.
Возбуждение дела об административном правонарушении за нанесение побоев (ст. 6.1.1 КоАП РФ) производится не только по заявлению потерпевшего, но при любом сообщении от любого лица о совершении противоправных действий.
Во-первых, не нужно делать два заявления: в полицию и в суд. Таким образом, сокращается время на «подумать» для потерпевшего и он меньше находится под давлением насильника или вообще в прямой опасности. Во-вторых, всё делопроизводство существенно ускоряется.
И чего тогда все взъелись на новый закон?
Мария Дегтерёва в твиттере отвечает на этот вопрос так:
А вот как объясняет происходящее в медиа Денис Козырев:
Но конечно и «наши хвалёные» депутаты внесли свой посильный вклад, чтобы окончательно дезинформировать общество. Говорить про «обоснование» необходимости принятия закона со стороны всем известного сенатора («православной активистки») — и говорить не хочется…
И дальше все, кому не лень, начали комментировать этот законопроект — начиная от артистов и заканчивая адвокатами. Некоторые особо рьяные начали утверждать, что Госдума разрешила бить детей и женщин в семье. Ряд общественников развернул бурную деятельность, чтобы остановить принятие данного закона. Из того, что я увидел и изучил их «комментарии» и «воззвания», следует лишь один вывод – популизм, никто не пытается по существу решить проблему семейного насилия.
В результате многие в обществе действительно могут «неправильно понять», что за закон приняла Госдума.
Как известно, у нас граждане РФ не читают законы, а верят телевизору и соцсетям. Про наличие позитивной уголовной ответственности явно не слышали — зато благодаря активистам уяснили, что станет можно бить жену и детей. Они ведь везде «кричат», что теперь уголовной ответственности за рукоприкладство не будет, что можно раз в год спокойно бить своих близких!
В комментариях к постам в соцсетях и в публикациях многие юристы отмечают, что в общественном обсуждении законопроекта много популизма, но мало реальных попыток разобраться в том, к каким последствиям приведут изменения в законах, основываясь на анализе существующей юридической практики.
