Возражения на кассационное представление гособвинителя на оправдательный приговор по ст. 111 УК РФ
Скачать документ в формате PDF
Скачать документ в формате DOC
Это образец. Он не может быть применен ко всем делам.
В Судебную коллегию по уголовным делам
от защитника (адвоката) _____________,
в интересах _____________________
ВОЗРАЖЕНИЯ
на кассационное представление государственного обвинителя
на оправдательный приговор
Приговором ________ городского суда, постановленным _________, К., ______ года рождения, обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст.111 УК РФ, был оправдан за непричастностью к совершению преступления.
На данный приговор государственным обвинителем по делу – заместителем _________ межрайонного прокурора П. было принесено кассационное представление, в котором ставится вопрос об отмене оправдательного приговора в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактически обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно-процессуального закона.
Ознакомившись с оправдательным приговором в отношении К, нахожу его законным, обоснованным и справедливым.
Выводы суда об отсутствии в представленных стороной обвинения доказательствах фактов, свидетельствующих о причастности К. к смерти П. и причинения им в ночь с 01 на 02.03.2007 телесных повреждений – тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего основаны на объективном, полном, всестороннем анализе совокупности всех исследованных в судебном заседании доказательств, представленных как стороной обвинения, так и стороной защиты.
Судебное разбирательство было открытым, судом были, созданы равные условия для отстаивания своих позиций и представления доказательств в условиях состязательности. Нарушений прав, свобод и законных интересов потерпевшего и подсудимого судом не допущено. Процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора, не усматриваю. Оснований для отмены приговора не имеется.
Исследовав доводы кассационного представления, считаю их надуманными и не подтвержденными материалами дела, в части указания кассатора на нарушения судом положений п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ.
В описательно-мотивировочной части приговора суд скрупулезно отразил суть всех исследованных доказательств и мотивировал, что собранными следствием доказательствами, большей частью косвенными, основанными на первичных показаниях самого К., от которых он впоследствии отказался и не подтвержденных совокупностью уличающих его доказательств, не подтвердилась версия обвинения о его причастности к совершению вмененного преступления.
Также суд объективно оценил доказательства стороны защиты, опровергающие доказательства обвинения, и свидетельствующие об алиби К. Позиция защиты в этой части ничем убедительным со стороны обвинения не опровергнута.
Совершенно справедливо суд указал в приговоре, что в строгом соответствии с законом обвинительный приговор не может быть основан на косвенных, доказательствах, по данному делу – предположительных и противоречивых. В силу принципа презумпции невиновности суд верно истолковал все сомнения в пользу К.
Указания кассатора, на то, что суд неверно оценил показания К. из протокола явки с повинной и протокола его допроса в качестве подозреваемого, считаю надуманными.
Во-первых, суд всесторонне проверил данные показания и, не найдя подтверждений в других доказательствах (вещественных, письменных, устных пояснений незаинтересованных в исходе дела лиц), в том числе и на предмет посещения К. квартиры П. и приготовления и употребления там наркотических средств, правильно оценил их как не подтвержденные другими доказательствами. Тем более что К. свои показания в суде не подтвердил.
Во-вторых, суд правильно усомнился в достоверности обстоятельств, якобы изложенных К. в явке с повинной. К. момент ее написания был в изолированном помещении оперативных сотрудников, собственноручно ее не писал, подписал, не читая, так как находился в состоянии алкогольного опьянения. Он заявил еще в период следствия о фактах психологического давления на него. Он неоднократно пояснял, как его ввели в заблуждение тем, что обещали не арестовывать, добиться для него условного осуждения. Явка с повинной не носит добровольного характера сообщения о совершенном преступлении.
Указания кассатора, что свидетели – П., Ф., С., К. в суде подтвердили, что слышали лично от К.. при его задержании и беседы до явки с повинной обстоятельства, позднее изложенные в протоколе допроса подозреваемого, и свидетельствуют о виновности К., считаю не убедительными. Данные свидетели по причине исполнения своих служебных обязанностей – участковых и оперативных сотрудников ОВД ___, не являются объективными незаинтересованными лицами. Кроме того, они не могут быть свидетелями, а фиксация их показаний следователем в протоколах допросов допустимым доказательствам. Подсудимый указал, что на него оказывалось давление. В силу действующей практики ЕСПЧ, при подобных заявлениях о давлении и незаконных методах отбирания явок с повинной и допросов всегда действует презумпция виновности милиции. Факты отбирания явки с повинной и последующий допрос К. в состоянии алкогольного опьянения подтвердили в суде именно эти же сотрудники милиции. Таким образом, первоначальное признание К. не было ни добровольным, ни достоверным. Подобные допросы сотрудников милиции не основаны на законе, и отрицание ими того, что они не оказывали давления на задержанного, а он говорил все добровольно, не имеют никакого доказательственного значения.
Немаловажно, что вышеуказанных соображений придерживается и Генеральная прокуратура РФ. В свое время они были высказаны еще в письме Генеральной прокуратуры РФ от 12.03.1993 за № 12 (13-93) «О методических рекомендациях об участии прокурора в исследовании доказательств в судебном разбирательстве».
Согласно ст. 56 УПК РФ в качестве свидетеля может быть допрошено лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. Указанным, выше свидетелям обвинения – сотрудникам милиции такие обстоятельства совершения избиения Попова не были известны, лично они этого не наблюдали и никогда ни от кого, кроме самого К., ничего существенного, указывающего на его причастность к вмененному преступлению не слышали. А то, что они слышали при фиксации явки с повинной, не непосредственное знание, а доказательство, зафиксированное в материалах дела. Повторение данных показаний сотрудниками не законно и лишь свидетельствует об отсутствии уличающих доказательств и искусственном создании доказательств обвинения, а не отыскания следов преступления. Кроме того, суд правильно не расценил в качестве достоверных показания сотрудников милиции, так как они даже не оформляли в соответствие с должностными обязанностями, ни объяснений К., ни соответствующих рапортов.
В кассационном представлении умышленно не акцентируется внимание на противоречиях, следующих из указанных в показаниях К. количества ударов потерпевшему и количеству травмирующих воздействий, установленных в заключении СМЭ. Также кассатор не обращает внимание на то, что судмедэксперты установили нанесение смертельного для потерпевшего удара, предметом, имеющим, выраженное ребро. Сам К. никогда не утверждал, что применял какие-то предметы. Данные обстоятельства стороной обвинения не проанализированы, следственным путем не перепроверены, не установлены.
Указание кассатора на то, что свидетели стороны защиты (восемь человек!) не подтверждают его алиби, считаю противоречащим материалам дела. Из анализа показаний данных свидетелей, а также показаний свидетелей обвинения (К. и Ш.) следует, что К. в эту ночь был сильно пьян, находился дома с малолетними детьми за закрытой дверью и объективно не мог находиться вне пределов дома ни при каких обстоятельствах.
Кассатор возражает и против того, что суд, относясь критически к показаниям свидетелей обвинения А. и С., предупрежденных за дачу заведомо ложных показаний, принял во внимание показания свидетеля, защиты Г., которая опровергает их показания и подтверждает позицию К. При этом делается акцент на том, что данный свидетель в суде не допрашивался, при опросе адвокатом свидетель не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Считаю данные указания беспочвенными.
Ранее суд определил и позволил с согласия стороны защиты огласить показания свидетелей обвинения, умерших к судебному разбирательству: брата П. и свидетельницу П. Позднее обвинитель не возражал против оглашения показаний умершей к судебному разбирательству свидетеля защиты Горбачевой из протокола ее опроса. Протокол опроса свидетеля защиты был оглашен, исследован и учтен судом в качестве доказательства – иной документ. В части оглашения письменных материалов дела суд обеспечил сторонам равные условия. Кроме того, кассатор, указывая, что адвокат не разъяснил свидетелю ответственность за дачу заведомо ложных показаний, забывает, что ни в силу действующего УПК РФ, ни ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре РФ», адвокат не уполномочен и не имеет права предупреждать опрашиваемых с их согласия лиц об указанной ответственности.
Указания кассатора в представлении о нарушении судом норм ч. 3 ст. 306 УПК РФ, так как судебные разбирательства неоднократно откладывались без вынесенных судом определений не убедительны, не являются существенными либо ущемляющими в чем-то сторону обвинения. Обвинитель умалчивает, что большая часть переносов судебных заседаний были, по ходатайствам стороны обвинения для доставки свидетелей из мест лишения свободы. Также обвинитель никогда не возражал против переносов слушаний по ходатайствам защиты по уважительным причинам. Подытоживая изложенное, повторюсь, оснований для отмены правосудного приговора не имеется. Руководствуясь ст. 401.12 УПК РФ, в порядке ст. 401.14 УПК РФ,
Оправдательный приговор, постановленный ______20__ года ________ городским судом по делу № ________ в отношении К. оставить без изменения, а кассационное представление заместителя _________ межрайонного прокурора ― без удовлетворения.
Возражения на кассационное представление государственного обвинителя на оправдательный приговор по ст. 111 УК РФ
Приговором ________ городского суда, постановленным _________, К., ______ года рождения, обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст.111 УК РФ, был оправдан за непричастностью к совершению преступления.
На данный приговор государственным обвинителем по делу — заместителем _________ межрайонного прокурора П. было принесено кассационное представление, в котором ставится вопрос об отмене оправдательного приговора в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактически обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно-процессуального закона.
Ознакомившись с оправдательным приговором в отношении К, нахожу его законным, обоснованным и справедливым.
Выводы суда об отсутствии в представленных стороной обвинения доказательствах фактов, свидетельствующих о причастности К. к смерти П. и причинения им в ночь с 01 на 02.03.2007 телесных повреждений — тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего основаны на объективном, полном, всестороннем анализе совокупности всех исследованных в судебном заседании доказательств, представленных как стороной обвинения, так и стороной защиты.
Судебное разбирательство было открытым, судом были, созданы равные условия для отстаивания своих позиций и представления доказательств в условиях состязательности. Нарушений прав, свобод и законных интересов потерпевшего и подсудимого судом не допущено. Процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора, не усматриваю. Оснований для отмены приговора не имеется.
Исследовав доводы кассационного представления, считаю их надуманными и не подтвержденными материалами дела, в части указания кассатора на нарушения судом положений п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ.
В описательно-мотивировочной части приговора суд скрупулезно отразил суть всех исследованных доказательств и мотивировал, что собранными следствием доказательствами, большей частью косвенными, основанными на первичных показаниях самого К., от которых он впоследствии отказался и не подтвержденных совокупностью уличающих его доказательств, не подтвердилась версия обвинения о его причастности к совершению вмененного преступления.
Также суд объективно оценил доказательства стороны защиты, опровергающие доказательства обвинения, и свидетельствующие об алиби К. Позиция защиты в этой части ничем убедительным со стороны обвинения не опровергнута.
Совершенно справедливо суд указал в приговоре, что в строгом соответствии с законом обвинительный приговор не может быть основан на косвенных, доказательствах, по данному делу — предположительных и противоречивых. В силу принципа презумпции невиновности суд верно истолковал все сомнения в пользу К.
Указания кассатора, на то, что суд неверно оценил показания К. из протокола явки с повинной и протокола его допроса в качестве подозреваемого, считаю надуманными.
Во-первых, суд всесторонне проверил данные показания и, не найдя подтверждений в других доказательствах (вещественных, письменных, устных пояснений незаинтересованных в исходе дела лиц), в том числе и на предмет посещения К. квартиры П. и приготовления и употребления там наркотических средств, правильно оценил их как не подтвержденные другими доказательствами. Тем более что К. свои показания в суде не подтвердил.
Во-вторых, суд правильно усомнился в достоверности обстоятельств, якобы изложенных К. в явке с повинной. К. момент ее написания был в изолированном помещении оперативных сотрудников, собственноручно ее не писал, подписал, не читая, так как находился в состоянии алкогольного опьянения. Он заявил еще в период следствия о фактах психологического давления на него. Он неоднократно пояснял, как его ввели в заблуждение тем, что обещали не арестовывать, добиться для него условного осуждения. Явка с повинной не носит добровольного характера сообщения о совершенном преступлении.
Указания кассатора, что свидетели – П., Ф., С., К. в суде подтвердили, что слышали лично от К.. при его задержании и беседы до явки с повинной обстоятельства, позднее изложенные в протоколе допроса подозреваемого, и свидетельствуют о виновности К., считаю не убедительными. Данные свидетели по причине исполнения своих служебных обязанностей — участковых и оперативных сотрудников ОВД ___, не являются объективными незаинтересованными лицами. Кроме того, они не могут быть свидетелями, а фиксация их показаний следователем в протоколах допросов допустимым доказательствам. Подсудимый указал, что на него оказывалось давление. В силу действующей практики ЕСПЧ, при подобных заявлениях о давлении и незаконных методах отбирания явок с повинной и допросов всегда действует презумпция виновности милиции. Факты отбирания явки с повинной и последующий допрос К. в состоянии алкогольного опьянения подтвердили в суде именно эти же сотрудники милиции. Таким образом, первоначальное признание К. не было ни добровольным, ни достоверным. Подобные допросы сотрудников милиции не основаны на законе, и отрицание ими того, что они не оказывали давления на задержанного, а он говорил все добровольно, не имеют никакого доказательственного значения.
Немаловажно, что вышеуказанных соображений придерживается и Генеральная прокуратура РФ. В свое время они были высказаны еще в письме Генеральной прокуратуры РФ от 12.03.1993 за № 12 (13-93) «О методических рекомендациях об участии прокурора в исследовании доказательств в судебном разбирательстве».
Согласно ст. 56 УПК РФ в качестве свидетеля может быть допрошено лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела. Указанным, выше свидетелям обвинения — сотрудникам милиции такие обстоятельства совершения избиения Попова не были известны, лично они этого не наблюдали и никогда ни от кого, кроме самого К., ничего существенного, указывающего на его причастность к вмененному преступлению не слышали. А то, что они слышали при фиксации явки с повинной, не непосредственное знание, а доказательство, зафиксированное в материалах дела. Повторение данных показаний сотрудниками не законно и лишь свидетельствует об отсутствии уличающих доказательств и искусственном создании доказательств обвинения, а не отыскания следов преступления. Кроме того, суд правильно не расценил в качестве достоверных показания сотрудников милиции, так как они даже не оформляли в соответствие с должностными обязанностями, ни объяснений К., ни соответствующих рапортов.
В кассационном представлении умышленно не акцентируется внимание на противоречиях, следующих из указанных в показаниях К. количества ударов потерпевшему и количеству травмирующих воздействий, установленных в заключении СМЭ. Также кассатор не обращает внимание на то, что судмедэксперты установили нанесение смертельного для потерпевшего удара, предметом, имеющим, выраженное ребро. Сам К. никогда не утверждал, что применял какие-то предметы. Данные обстоятельства стороной обвинения не проанализированы, следственным путем не перепроверены, не установлены.
Указание кассатора на то, что свидетели стороны защиты (восемь человек!) не подтверждают его алиби, считаю противоречащим материалам дела. Из анализа показаний данных свидетелей, а также показаний свидетелей обвинения (К. и Ш.) следует, что К. в эту ночь был сильно пьян, находился дома с малолетними детьми за закрытой дверью и объективно не мог находиться вне пределов дома ни при каких обстоятельствах.
Кассатор возражает и против того, что суд, относясь критически к показаниям свидетелей обвинения А. и С., предупрежденных за дачу заведомо ложных показаний, принял во внимание показания свидетеля, защиты Г., которая опровергает их показания и подтверждает позицию К. При этом делается акцент на том, что данный свидетель в суде не допрашивался, при опросе адвокатом свидетель не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Считаю данные указания беспочвенными.
Ранее суд определил и позволил с согласия стороны защиты огласить показания свидетелей обвинения, умерших к судебному разбирательству: брата П. и свидетельницу П. Позднее обвинитель не возражал против оглашения показаний умершей к судебному разбирательству свидетеля защиты Горбачевой из протокола ее опроса. Протокол опроса свидетеля защиты был оглашен, исследован и учтен судом в качестве доказательства — иной документ. В части оглашения письменных материалов дела суд обеспечил сторонам равные условия. Кроме того, кассатор, указывая, что адвокат не разъяснил свидетелю ответственность за дачу заведомо ложных показаний, забывает, что ни в силу действующего УПК РФ, ни ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре РФ», адвокат не уполномочен и не имеет права предупреждать опрашиваемых с их согласия лиц об указанной ответственности.
Указания кассатора в представлении о нарушении судом норм ч. 3 ст. 306 УПК РФ, так как судебные разбирательства неоднократно откладывались без вынесенных судом определений не убедительны, не являются существенными либо ущемляющими в чем-то сторону обвинения. Обвинитель умалчивает, что большая часть переносов судебных заседаний были, по ходатайствам стороны обвинения для доставки свидетелей из мест лишения свободы. Также обвинитель никогда не возражал против переносов слушаний по ходатайствам защиты по уважительным причинам. Подытоживая изложенное, повторюсь, оснований для отмены правосудного приговора не имеется. Руководствуясь ст. 401.12 УПК РФ, в порядке ст. 401.14 УПК РФ,
Оправдательный приговор, постановленный ______20__ года ________ городским судом по делу № ________ в отношении К. оставить без изменения, а кассационное представление заместителя _________ межрайонного прокурора ― без удовлетворения.
Возражения на кассационное представление гособвинителя об отмене оправдательного приговора
Скачать документ в формате PDF
Скачать документ в формате DOC
Это образец. Он не может быть применен ко всем делам.
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ
в интересах ___________________
В О З Р А Ж Е Н И Я
(в порядке и на основании ст. ст. 401.6. 401.15 УПК РФ)
на кассационное представление государственного обвинителя
На основании вердикта присяжных заседателей Б. оправдан судом…..
- Доводы кассатора считаем несостоятельными, а постановленный приговор ― законным, правильно основанным на оправдательном вердикте коллегии присяжных заседателей, ввиду чего полагаем необходимым обжалуемое судебное решение оставить без изменения, а кассационное представление ― без удовлетворения.
Статья 401.6 УПК РФ.. устанавливает, что пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
Таким образом, указаны основания отмены оправдательного приговора, в то числе постановленного на основании оправдательного вердикта присяжных. В данном деле таких оснований нет.
- Так, отсутствие ответов на вопросы № 4, 10, 13, 16 ни в малейшей степени не вносит каких-либо неясностей или (и) противоречий в вердикт, а также не влияет на содержание ответов на вопросы вопросного листа[1].
Ответив на предыдущие (№ 3, 9, 12, 15) вопросы ― «Нет, не доказано» ― присяжные исключили, тем самым необходимость ответа на последующие вопросы о снисхождении, так как процессуальный закон прямо разрешает не высказывать присяжным своего мнения в подобных случаях, оставляя без ответа соответствующие вопросы.
Ч. 8. Ст. 343 УПК РФ гласит
Ответы на вопросы вносятся старшиной присяжных заседателей в вопросный лист непосредственно после каждого из соответствующих вопросов. В случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос, старшина с согласия большинства присяжных заседателей вписывает после него слова “без ответа”.»
Никакого иного толкования такие ответы присяжных на вопросы вопросного листа («Нет, не доказано»), кроме однозначного утверждения об оправдании обвиняемых, не допускают. Следовательно, какая-либо неясность вердикта отсутствует. Тем более отсутствует и его противоречивость. Внутренняя логика вердикта никоим образом не нарушается. В свою очередь, создавшаяся ситуация не повлияла, и при таком положении дел не могла повлиять, на само содержание ответов на вопросы вопросного листа. А только такие обстоятельства, в силу прямого указания закона, и могут явиться основаниями отмены оправдательного приговора, основанного на вердикте коллегии присяжных.
Отсутствие же в вопросном листе самих слов «без ответа» является не более чем технической ошибкой в заполнении документа, не влияющей на существо самих ответов и не вносящей никаких противоречий и неясностей в вердикт, и, соответственно, заведомо не являющейся, в силу прямого указания, основанием отмены обжалуемого судебного решения.
В качестве вспомогательного довода хочу указать на оглашение вердикта старшиной присяжных, в ходе которого были произнесены слова «без ответа», в качестве юридически значимой реакции на вопросы № 4, 10, 13, 16. При этом в силу императивных требований ст. 240 УПК РФ, уголовное судопроизводство является устным. Происходящее в ходе судебного разбирательства фиксируется в протоколе судебного заседания. Соответственно, можно утверждать о наличии совокупности достаточных процессуально-технических гарантий, позволяющих объективно закрепить юридически значимое волеизъявление присяжных по вопросам вопросного листа надлежащим образом, как это имеет место и в настоящем деле.
Оценивая обстоятельства в совокупности, единственно возможным выводом вне всяких сомнений может стать утверждение об отсутствии в имеющей место технической ошибке свойств предусмотренных законом оснований отмены приговора.
- Исходя из текста представления, состоявшийся приговор подлежит отмене ввиду неясности и противоречивости вердикта. При этом кассатор не указывает, в какой части, по его мнению, вердикт является неясным, а в какой ― противоречивым. Соответственно, защита объективно лишена возможности входить в обсуждение вопросов ясности и противоречивости вердикта по отдельности, а потому затрагиваемые аспекты будут оценены в настоящем документе лишь в совокупности. Ознакомление с вопросным листом позволяет утверждать о полной ясности и абсолютной непротиворечивости вердикта.
Ответ на вопрос № 5 по своей сути исключает необходимость ответов на вопросы № 6, 7, так как присяжные сочли доказанными такие действия Б., которые сами по себе очевидно не соответствуют версии обвинения и заведомо не являются теми действиями, которые стали фактическими основаниями предъявленного обвинения, на доказанности которого настаивал государственный обвинитель в ходе всего судебного разбирательства. Тем самым присяжные признали недоказанным совершение оправданным вменяемых ему обвинительной властью действий, что и позволяет утверждать об отсутствии необходимости отвечать на последующие вопросы. При этом нет и каких-либо неясностей в толковании вердикта, ввиду фактического оставления присяжными без ответа вопросов именно о виновности и проявлении снисхождения, что является правильным и не позволяет как-то по-иному трактовать решение присяжных. Нет между различными частями вопросного листа и каких-либо противоречий, напротив, налицо последовательность позиции судей факта, касающейся в том числе Б. Резюмируя сказанное, толковать вердикт (в том числе в части ответов на вопросы № 5, 6, 7) можно лишь единственным способом, а, следовательно, последний ясен и непротиворечив.
Субсидиарно полагаю, что утверждение о противоречивости и неясности вердикта беспредметно, ввиду обоснованной и единственно возможной квалификации председательствующим ответа на вопрос № 5, как деяния, не содержащего признаков преступления. Только в случае, если бы председательствующий признал в деянии Б. наличие признаков какого-либо преступления, но не имел бы возможности дать окончательную правовую оценку этому деянию, ввиду отсутствия ответа присяжных о виновности и снисхождении, можно было бы входить в обсуждение вопроса о неясности и противоречивости вердикта. Такие обстоятельства в рассматриваемом деле отсутствуют: однозначно и бесспорно ответ на пятый вопрос исключает возможность квалификации действий Б. как уголовного правонарушения. Следовательно, присяжные вправе были оставить последующие вопросы без ответа, что не повлекло появления неясностей и противоречий в вердикте.
При этом, несмотря на имеющуюся повторяющуюся техническую ошибку, состоящую в незаполнении соответствующих строк в вопросном листе (т.е. невыполнении записи «без ответа»), такие технические недостатки не являются предусмотренными законом основаниями отмены оправдательного приговора ввиду обстоятельств, изложенных выше (касающихся ответов на вопросы № 4, 10, 13, 16). Фактическое оставление вопросов без ответа также закреплено и юридически: при оглашении вердикта старшина прочитала ответы на вопросы № 6, 7 как «без ответа». Более подробное обоснование позиции в этой части приведено выше (см. п. 2 настоящего документа), поэтому аргументация по сходным аспектам носит отсылочный характер.
- Ситуация, абсолютно аналогичная описанной выше (по обвинению Б, см. пункт 3 настоящего документа)? повторяется в части ответов на вопросы № 17, 18, 19: имеются лишь технические ошибки (п. 2) заполнения документа при сохранении внутренней логики решения присяжных по обвинению Д. в совершении хулиганства, т. е. полных ясности и непротиворечивости, вердикта. Признание председательствующим отсутствия в деянии Д. признаков преступления дополнительно позволяет утверждать о бессодержательности ссылок кассатора на неясность и противоречивость вердикта в соответствующей части.
- Аргументация в части возражений по поводу дефектов ответов на вопросы № 23, 26, 30, 33 аналогична п. 2 настоящего документа.
- Определенный интерес представляет ссылка кассатора на лишение стороны защиты права на постановку частных вопросов в качестве обоснования необходимости отмены оправдательного приговора. Ввиду ясности и непротиворечивости позиции высшего судебного органа России намеренно оставляем данный аргумент без комментариев.
Пленум Верховного Суда РФ, Постановление № 23 от 22 ноября 2005 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей»:
«27. В соответствии с частью 2 статьи 338 УПК РФ судья не вправе отказать подсудимому и его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Нарушение этих требований закона влечет за собой отмену обвинительного приговора.
Эти же нарушения закона в случае вынесения присяжными заседателями оправдательного вердикта и соответственно постановления оправдательного приговора не могут являться основанием для его отмены.».
Исходя из изложенного, просим приговор ____ областного суда от 1 ноября 200_ г. в отношении__, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, оставить без изменения, а кассационное представление без удовлетворения.
«__» ______________ 200_ г.
С уважением, защитник (адвокат) _____________________
[1] С целью оптимизации документа доводы, касающиеся незаполнения некоторых граф вопросного листа, будут подробно изложены ниже и полностью распространяются на аргументы кассатора по поводу техники ответов на вопросы № 6, 7, 19, 23, 26, 30, 33.
